Ранее утро…8 марта. Будильник зазвенел, и даже не успев, как следует начать свою песню, умолк под натиском моего пальца. Почти в темноте оделась, тихо прикрыв входную дверь, направилась к базару. Чуть стало светать.
Я бы не сказала, что погода была весенней. Ледяной ветер так и норовил забраться под куртку. Подняв воротник и опустив в него как можно ниже голову, я приближалась к базару. Я еще за неделю до этого решила, ни каких роз, только весенние цветы…праздник же весенний.
Я подошла к базару. Перед входом, стояла огромная корзина с очень красивыми весенними цветами. Это были Мимозы. Я подошла, да цветы действительно красивы.
- А кто продавец? - спросила я, пряча руки в карманы. Только сейчас, я почувствовала, какой ледяной ветер.
- А ты доченька подожди, она отошла не на долго, щас вернется. - сказала тетка, торговавшая по соседству солеными огурцами.
Я встала в сторонке, закурила и даже начала чуть улыбаться, когда представила, как обрадуются мои женщины, мама, бабушка, сестра и подруга.
Напротив меня стоял старик.
Сейчас я не могу сказать, что именно, но в его облике меня что-то привлекло.
Старотипный плащ, фасона 1965 года, на нем не было места, которое было бы не зашито. Но этот заштопанный и перештопанный плащ был чистым. Брюки, такие же старые, но до безумия наутюженные. Ботинки, начищены до зеркального блеска, но это не могло скрыть их возраста. Один ботинок, был перевязан проволокой. Я так поняла, что подошва на нем просто отвалилась. Из - под плаща, была видна старая почти ветхая рубашка, но и она была чистой и наутюженной. Лицо, его лицо было обычным лицом старого человека, вот только во взгляде, было что непреклонное и гордое, не смотря ни на что.
Сегодня был праздник, и я уже поняла, что дед не мог быть не бритым в такой день. На его лице было с десяток порезов, некоторые из них были заклеены кусочками газеты.
Деда трусило от холода, его руки были синего цвета….его очень трусило, но он стоял на ветру и ждал.
Какой-то не хороший комок подкатил к моему горлу.
Я начала замерзать, а продавщицы все не было.
Я продолжала рассматривать деда. По многим мелочам я догадалась, что дед не алкаш, он просто старый измученный бедностью и старостью человек. И еще я просто явно почувствовала, что дед стесняется теперешнего своего положения за чертой бедности.
К корзине подошла продавщица.
Дед робким шагом двинулся к ней.
Я тоже подошла к ней.
Дед подошел к продавщице, я осталась чуть позади него.
- Хозяюшка….милая, а сколько стоит одна веточка Мимозы? - дрожащими от холода губами спросил дед.
- Так, а ну вали отсюдава алкаш, попрошайничать надумал, давай вали, а то…. - прорычала продавщица на деда.
- Хозяюшка, я не алкаш, да и не пью я вообще, мне бы одну веточку….сколько она стоит?- тихо спросил дед.
Я стояла позади него и чуть с боку. Я увидела, как у деда в глазах стояли слезы…
- Одна, да буду с тобой возиться, алкашня, давай вали отсюдава! - рыкнула продавщица.
- Хозяюшка, ты просто скажи, сколько стоит, а не кричи на меня… -так же тихо сказал дед.
- Ладно, для тебя, алкаш, 5 рублей ветка! - с какой-то ухмылкой сказала продавщица. На ее лице проступила ехидная улыбка.
Дед вытащил дрожащую руку из кармана, на его ладони лежало, три бумажки по рублю.
- Хозяюшка, у меня есть три рубля, может найдешь для меня веточку на три рубля? - как-то очень тихо спросил дед.
Я видела его глаза. До сих пор, я ни когда не видела столько тоски и боли в глазах мужчины.
Деда трусило от холода как лист бумаги на ветру.
- На три тебе найти, алкаш, га га га, щас я тебе найду! - уже прогорлопанила продавщица.
Она нагнулась к корзине, долго в ней ковырялась…
- На держи, алкаш, беги к своей алкашке, дари га га га га! - дико захохотала эта дура.
В синей от холода руке деда я увидел ветку Мимозы, она была сломана посередине.
Дед пытался второй рукой придать этой ветке божеский вид, но она, не желая слушать его, ломалась по полам и цветы смотрели в землю…На руку деда упала слеза…Дед стоял и держал в руке поломанный цветок и плакал.
- Слышишь ты, что же ты делаешь? – начала я, пытаясь сохранить остатки спокойствия и не заехать продавщице в голову кулаком.
Видимо, в моих глазах было что-то такое, что продавщица как-то побледнела и даже уменьшилась в росте. Она просто смотрела на меня как мышь на удава и молчала.
- Дед, а ну подожди! - сказала я, взяв деда за руку.
- Ты курица, сколько стоит твое ведро, отвечай быстро и внятно, что бы я не напрягала слух.. - еле слышно, но очень понятно прошипела я.
- Э….а…ну…я не знаю… - промямлила продавщица
- Я последний раз у тебя спрашиваю, сколько стоит ведро!?
- Наверное, 50 гривен, - сказала продавщица.
Все это время, дед не понимающе смотрел то на меня, то на продавщицу.
Я кинула под ноги продавщице купюру, вытащила цветы и протянула их деду.
- На отец, бери, и иди поздравляй свою жену! - сказала я
Слезы, одна за одной, покатились по морщинистым щекам деда. Он мотал головой и плакал, просто молча плакал…
У меня у самой слезы стояли в глазах.
Дед мотал головой в знак отказа, и второй рукой прикрывал свою поломанную ветку.
- Хорошо, отец, пошли вместе… - сказала я и взяла деда под руку.
Я несла цветы, дед свою поломанную ветку, мы шли молча.
По дороге я потянула деда в гастроном.
Я купила торт, и бутылку красного вина.
И тут я вспомнила, что я не купил себе цветы.
- Отец, послушай меня внимательно. У меня есть деньги, для меня не сыграют роль эти 50 гривен, а тебе с поломанной веткой идти к жене не гоже, сегодня же восьмое марта, бери цветы, вино и торт и иди к ней, поздравляй.
У деда хлынули слезы….они текли по его щекам и падали на плащ, у него задрожали губы.
Больше я на это смотреть не могла, у меня у самой слезы стояли в глазах.
Я буквально силой впихнула деду в руки цветы, торт и вино, развернулась, и вытирая глаза сделала шаг к выходу.
- Мы…мы…45 лет вместе… она заболела….я не мог, ее оставить сегодня без подарка… - тихо сказал дед, - Спасибо тебе...
Я бежала, даже не понимая куда бегу. Слезы сами текли из моих глаз…